Сан-Клементе - Песни странствующего подмастерья — ЖЖ. Базилика Сан-Клементе (Basilica di San Clemente) Кирилл и Мефодий в Риме

САН-КЛЕМЕНТЕ

Очнувшись ото сна, я увидел, что нахожусь в совсем незнакомой обстановке. Помню, что уснул часа в два ночи, когда на наше судно, стоявшее у причала, принимали топливо. Моя койка находилась рядом с широким окном, выходящим на палубу теплохода «Бэрч-Тайд». Из окна я видел, что приближается остров Сан-Клементе. Я впервые мог смотреть из своей каюты на палубу: прежде на океанографических судах я всегда жил в нижних помещениях.

Судно было размером не более баржи, к носу оно несколько сужалось. На открытой палубе размером 30 на 8 метров мы установили в два ряда свои фургоны, между которыми образовался коридор. Под палубой находился узкий проход между цистернами. В кормовой части судна размещалось машинное отделение. Цистерны принимали около 530 000 литров, и обычно часть из них использовалась для балласта, часть - для хранения пресной воды или иных жидкостей. В носовой части судна находилась высокая рулевая рубка, камбуз и помещение для команды. С фургонами, выкрашенными голубой краской, оранжевой махиной крана и желтым «Ныряющим блюдцем» на палубе судно выглядело живописно. Я лежал в постели и нежился: до Сан-Клементе оставалось по меньшей мере час пути.

Весь конец недели мы работали как лошади, перетаскивая оборудование с «Хью-Тайда» на «Бэрч-Тайд». Огромный плавучий кран снял наш кран и поставил его на палубу «Бэрч-Тайда». Как и в прошлый раз, морской инспектор и представитель страховой компании осмотрели подъемное устройство и его основание. Мы переносили запасы провизии, масло, поглотитель углекислого газа, инструменты, электронное оборудование, а тем временем специальная бригада сварщиков приваривала к палубе «Бэрч-Тайда» дополнительные фургоны. И в субботу, и в воскресенье работали до полуночи. Наконец все имущество было перенесено на новое судно. «Хью-Тайд» стал пустынным, на палубе, словно шрамы, виднелись следы сварки.

Знаменательно, что наше предположение о возможности проводить подводные работы с любого судна и в любом нужном месте оправдалось. На перегрузку оборудования ушло меньше 60 часов. Несмотря на суету и шум, который производили грузчики, сварщики, матросы в продолжение двух дней, Гастон сумел отремонтировать мотор. Он выяснил, что вода, замкнувшая накоротко мотор, проникла через крышку люка, которую отвинчивали при осмотре. Подводный телефон, не отличавшийся надежностью, отремонтировал представитель фирмы-изготовителя. Он установил, что недостатки работы гидрофона объясняются, по-видимому, соседством электромоторов, помехами от незащищенных проводников и разных систем, установленных на борту «Блюдца».

Теперь мы были готовы заняться очередным клиентом - представителями испытательной станции оружия ВМС.

С мостика было видно, что далеко на юге прямо из океана поднимается суровый и голый остров Сан-Клементе. На нем ни дерева, только камни и крутые склоны. Остров довольно велик: длина 20 миль, а наибольшая ширина около 6 миль. Высота скал достигает 600 метров.

Остров Сан-Клементе - идеальное место для научных работ, поскольку он является государственным владением, куда закрыт доступ. Большие глубины здесь начинаются в непосредственной близости от берегов. Примерно в миле глубина достигает максимальной величины, 1200 метров. Именно тут, милях в 5 от бухты Уилсон, проводились первые запуски ракет «Полярис» из подводного положения. Этот район называют участком «поп-ап» (выныривания). На специальной платформе, установленной на глубине 75 метров, по рельсам перемещалась тележка, имитирующая передвижение подводной лодки. На этой тележке была укреплена ракета, которая выстреливалась из-под воды. Поблизости наготове стояла огромная баржа, оснащенная краном и сеткой. Когда ракета выскакивала из воды, ее ловили сеткой. Теперь это устройство не работало, поскольку испытания ракет «Полярис» давно закончились. Маленький Джо вовсю хлопотал на камбузе, готовя обильный завтрак. Когда «Бэрч-Тайд» обслуживал прибрежные нефтяные промыслы, пищу готовили на 8-12 человек. В камбузе могли одновременно разместиться 4-6 обедающих. Поскольку у нас на борту собиралось иногда до 26 едоков, то левый кубрик превратили в столовую, или кают-компанию. За один раз тут могло разместиться человек 10. Экипаж судна по-прежнему столовался на камбузе. В кают-компании мы установили дополнительный холодильник и телевизор, помогавший коротать вечера. Шторы и настенные лампы, а также фотографии кинозвезд, развешанные обитателями судна, делали это помещение уютным.

Несколько человек, собравшихся за столом, обсуждали новые погружения.

Интересно, какие работы собираются проводить здесь флотские? - произнес Джо Томпсон.

Нам прислали общий план работ, - отозвался я. - Туда входит обнаружение предметов под водой путем пеленгования, подъем со дна моря торпед и испытание каких-то хитрых устройств. Они создали какой-то автоматический подводный аппарат, и он, похоже, работает довольно неплохо.

Подали яйца. Примерно в это время вошел Гастон, как обычно, нарядно одетый. Весело произнес «bonjour» и с каждым поздоровался за руку.

Чего бы тебе хотелось на завтрак, приятель? - спросил Маленький Джо.- Как насчет французских гренков?

В глазах Гастона появились искорки, и он произнес - шутя, но с едва заметным оттенком насмешки:

Французские гренки из американского хлеба? Премного благодарен!

Его излюбленным лакомством были обжаренные ломтики хлеба, которые он обмакивал в кофе. Иногда тем же самым питался и Каноэ.

Внезапно воцарилась мертвая тишина. Капитан застопорил машины, судно двигалось по инерции вдоль берега, очевидно, неподалеку от бухты Уилсон. Из кают-компании, в которой имелось всего два иллюминатора, трудно было разглядеть, что творится снаружи. Выйдя на палубу, я увидел, что на борт поднимается группа военных моряков и вместе о ними - ну конечно же! - наш старый друг Андре Лабан, незадолго до этого оставивший нас. Мы слышали, что он должен вернуться, чтобы помочь нам освоить управление «Блюдцем». Мы рассчитывали произвести много погружений, так что требовались два оператора.

Андре Лабан, бритоголовый, в куртке с меховым воротником, в сапогах, был похож на командира какой-нибудь сверхсекретной подводной лодки. Его спутникам, флотским специалистам, предстояло совершать погружения в ближайшее время.

Мы собрались в самом просторном фургоне, который служил нам канцелярией, где в одном конце имелся круглый стол и свободное место. Говард Токингтон, представитель испытательной станции, обрисовал план работ на две недели. Он надеялся совершать два погружения ежедневно, чтобы каждый из членов его небольшой группы смог освоиться с «Блюдцем». Кроме кратковременных погружений предполагалось произвести ряд довольно сложных операций. Одной из них было участие в учении по спасению экипажа подводной лодки. Эту операцию разработали по рекомендованной руководством программе глубоководных погружений. Другая задача заключалась в том, чтобы использовать «Блюдце», оснащенное специальной аппаратурой, для гидропеленгования и подъема затонувших торпед, имеющих специальные излучатели звука. Говард надеялся испытать некоторые устройства уже в течение первый недели, поскольку должны прибыть несколько человек из Вашингтона, чтобы участвовать в погружениях и вообще взглянуть, как идут на Сан-Клементе дела. Специалисты испытательной станции рассчитывали, что этот прибрежный участок сможет стать полигоном для испытания всевозможных подводных аппаратов и устройств.

Бо??льшая часть операций, которые мы собирались осуществить, попадала под категорию «океанская техника», или производство полезных работ в недрах океана. Хотя несколько погружений предполагалось произвести с научными целями, многие предназначались для решения иных задач. Мы сомневались, удастся ли нам их все осуществить. И так, несмотря на частые поломки и ремонты, совершено рекордное число погружений. Последующие две недели должны были показать, сможем ли мы совершить вдвое большее количество погружений.

Первое погружение прошло как-то незаметно. Предполагалось осмотреть подводный гидрофон на глубине около 90 метров, но, как это случалось и прежде, имели место перебои при прослушивании сигналов маяка, работающего на частоте 9 килогерц. Лишь во второй половине дня стало известно, что из-за недоразумения маяк не включила береговая станция. Понадобилось погружаться раза два, прежде чем дела пошли на лад. Я сам убедился в том, что новичок, намеревающийся производить научные работы, осваивается с внутренним устройством аппарата и методами лишь после двух, а то и трех погружений. Не каждому удается сделать ценные наблюдения уже во время первого погружения. В лучшем случае он замечает лишь большой участок круто спускающегося вниз песчаного дна, характерного для района вблизи Сан-Клементе, и получает представление об условиях работы в «Ныряющем блюдце».

На другой день рано утром мы проверяли готовность аппаратуры, ошвартовавшись у борта крупного военного корабля, выкрашенного в шаровый цвет. Я говорю «крупный» потому, что всякое судно длиннее нашего 136-футового «Бэрч-Тайда» казалось мне крупным. Это военное судно имело условное обозначение YFU (вид вспомогательного судна) и было оборудовано глубоким колодцем, сообщающимся с морем. Сегодня мы должны были работать неподалеку от него, кроме того, «Блюдцу» предстояло осуществить ряд операций совместно с YFU.

Наблюдателем был Эд Карпентер. Как всегда, я показал новичку все устройства «Блюдца». Во время такого инструктажа я старался хорошенько понять, что именно намерен осуществить наблюдатель. Если же операция оказывалась сложнее обычного, я выяснял особенности ее. Эд Карпентер был первым из специалистов испытательной станции оружия, которые хотели убедиться в том, насколько пригодно «Блюдце» для участия в операциях по спасению затонувшей подводной лодки. Прежде чем начать погружение, он ввел Андре в курс событий. Вспомогательное судно YFU пришвартовалось к трем бочкам на участке глубиной 252 метра. Из центрального колодца на четырех тросах опустили металлическую конструкцию, на которой были смонтированы прожектора, телекамеры, 35-миллиметровая фотокамера с лампой-вспышкой и гидрофоны. В центре этого сооружения находилось гнездо, копия того, на которое обычно устанавливалось «Блюдце». Вдоль была укреплена штанга длиной около 2 метров, которую должно захватить «Блюдце», опустившись в гнездо. Маневр казался сложным: нужно было попасть концом штанги в скобу на рубочном люке воображаемой субмарины. Эта операция имитировала распространенный ныне на флоте способ крепления спасательной камеры Мак-Канна к люку потерпевшей аварию подводной лодки. До сих пор операция эта осуществлялась лишь на глубинах не свыше 240 метров.

Мы спустили Эда и Андре на воду примерно в 150 метрах от вспомогательного судна. Дежурным водолазом был Вэл, а мы с Джерри сели в моторку. Минут 20 спустя, убедившись, что «Блюдце» направляется прямо к вспомогательному судну, мы с Джерри попросили разрешения подняться на борт YFU, чтобы наблюдать за операцией по телевидению.

Не беспокойтесь, - радировал с «Бэрч-Тайда» Фред. - Если мы что-нибудь услышим, вызовем вас.

Мы ходили по всем закоулкам судна, не встретив ни души. Выяснилось, что все собрались в аппаратной, где было несколько телевизоров. Сперва мне показалось, что я нахожусь в подземном бункере и присутствую при запуске ракеты. Всюду были техники в белых комбинезонах, вдоль одной из стен стояли телевизоры. В динамиках квакали голоса, два оператора нажимали кнопки и отдавали какие-то распоряжения, вспыхивали лампочки.

На экранах появилось тусклое пятно - это было «Блюдце». Подводный телефон на борту YFU, также настроенный на частоту 42 килогерца, работал великолепно. Гидронавты правили на освещенную конструкцию, которую заметили самое малое в 100 метрах. Андре медленно поднял аппарат над сооружением, чтобы наблюдать за его перемещением. Волнение на поверхности моря было довольно заметным, поэтому сооружение то поднималось вверх, то опускалось, одним углом касаясь дна, диапазон вертикального перемещения составлял около 30 сантиметров. «Блюдце» отвернуло в сторону, затем снова двинулось к лотку. Каждый из собравшихся 25-30 человек был уверен, что на этот раз Андре опустит аппарат прямо на лоток. Но даже такая, казалось бы несложная, операция не так-то проста: требуется искусная манипуляция рычагом малого хода и ручкой перемещения балласта. Наличие течения еще больше осложнило бы ее. По телефону было слышно, как мотор то включался, то выключался. Потом Андре должен был в нужный момент принять достаточное количество воды в качестве балласта, чтобы аппарат опустился на лоток. «Блюдце» повисло в воде, опустив носовую часть. Я следил за происходящим, затаив дыхание. Мы не могли понять, в чем дело. В таком положении аппарат находился довольно долго, по меньшей мере в течение нескольких минут. Затем Карпентер сообщил: «Мы только что сбросили груз и поднимаемся наверх».

Мы с Джерри протискались через толпу и кинулись к моторке. «В чем же дело?» - ломали мы головы. Немного погодя, уже в шлюпке, мы услышали в телефоне:

Алло, на дежурном катере! Говорит «Блюдце». Поднимаемся медленно. Мы лишились водометных сопел. Конец передачи.

Чтобы подняться на поверхность с глубины 252 метра, «Блюдцу» понадобилось свыше получаса. Поскольку аппарат был лишен движителей, Андре принял воду в балластную цистерну, тем самым уменьшив плавучесть и замедлив скорость подъема «Блюдца», чтобы не удариться о днище судна. Гидронавты всплыли на достаточном расстоянии от YFU, где мог маневрировать «Бэрч-Тайд» и поднять их на борт.

Бедный Гастон! - произнес Джерри. - Ему, наверно, придется повозиться с «Блюдцем».

Мы увидели Гастона, который стоял на корме «Бэрч-Тайда» и наблюдал за тем, как Джо поднимал «Ныряющее блюдце» на борт судна. Он смотрел на него с таким видом, будто он только и знает, что ломать аппарат при погружении.

Спустя некоторое время я слышал, как Ларри кому-то говорил: «Все дело в трубках, которые соединены с U-образным патрубком. Должно быть, когда ремонтировали на прошлой неделе мотор, ослабли их крепления. Пустяковое дело».

Мы все переняли излюбленные словечки Каноэ и Гастона. Наиболее распространенной была фраза: «Пустяковое дело». В продолжение недель и месяцев она была нашим девизом, нашим лозунгом.

Если первое в тот день погружение (порядковый номер 252) было кратковременным, то со вторым мы очень задержались. Получалось, что всякий раз подготовка к погружению длилась на час больше, чем мы рассчитывали. И дежурный водолаз, одетый в свой гидрокомбинезон, слишком перегревался, пока ждал на палубе. Но как бы мы ни торопились, Гастона невозможно было подстегнуть: он не мог успокоиться, пока не проверит все детали «Блюдца».

Кроме нас с Ларри на дежурном катере был еще один человек, Джо Томпсон. В его обязанности входила проверка фото- и кинокамер: он должен был убедиться в том, что камеры соответственным образом заправлены лентами, закреплены, а батареи заряжены; позаботиться об устройствах, использующихся для документальных съемок. Джо помогал наблюдателям в трудную минуту. Не раз оказывалось, что пленку в камере «Эджертон» заклинивало и все прекрасные снимки, сделанные учеными, оказывались испорченными. Одним, из самых важных результатов подводных работ были фотоснимки и фильмы, поскольку они регистрировали все, что видели гидронавты и что впоследствии могло потребоваться для изучения и отчета.

Не знаю, что мне еще предпринять, - не раз вздыхал Джо во время нашего разговора в фургоне, служившем фотолабораторией.

Фотокамера работает с перебоями. Иногда все получается хорошо, зато не действует фотовспышка. Однажды после погружения я обнаружил, что штепсельный разъем залит водой, в другой раз выяснилось, что в камере сильно загрязнены контакты. Видно, всякий раз нужно проверять всю систему.

Камеру «Эджертон» изготовил специально для Кусто его старый друг и коллега-акванавт доктор Гарольд Эджертон, Доктор Эджертон, которого Кусто в шутку называл «Папой Вспышкой», был профессором Массачусетского технологического института, где читал курс электромашиностроения. Камера, созданная в 1958 году, была прототипом широко известной модели, в настоящее время использующейся при глубоководном фотографировании океанографами всего мира. Наша камера не была новой, и поэтому для того, чтобы она работала, требовался навык и известная забота о ней. В Сан-Клементе фотосъемки стояли на втором плане и тем не менее Джо изо всех сил старался, чтобы аппаратура была в полном порядке.

Когда подходило время спускать аппарат на воду, он сначала устанавливал кинокамеру, при этом оператор снимал несколько кадров, в то время как Джо держал снаружи доску с номером погружения, чтобы потом можно было разобраться, к чему относятся кадры. Затем устанавливал фотокамеру снаружи и присоединял кабель фотовспышки. Оператор делал несколько снимков, чтобы убедиться в том, что фотовспышка хорошо работает. При съемках этой камерой номер погружения автоматически отмечался на каждом кадре.

Однажды Фред попросил Джо сесть на кран и спустить «Блюдце» на воду именно в тот момент, когда тому хотелось сделать несколько кадров для фильма. Для Джо это было как нож в сердце. Он очень хотел за полгода отснять достаточное количество кадров и сделать фильм о нашей работе.

Когда все было готово к спуску «Блюдца», я заметил, что Фред, прищурив глаза, подозрительно посмотрел на запад, где солнце опускалось за гряду холмов, возвышающихся над островом.

Я думаю, Джерри, неплохо бы поставить на «Блюдце» мигалку. Когда придется поднимать аппарат, наверняка стемнеет,- проговорил Фред.

Джерри кинулся в фургон, где находились различные электронные приборы, нашел трубку с лампочкой на одном конце. Это была ксеноновая мигалка, залитая эпоксидной смолой. Ее включали изнутри «Блюдца». Яркие вспышки мигалки позволяли обнаружить всплывающий в темноте аппарат.

Работы по электротехнике на борту «Блюдца» обычно выполнял Джерри.

Мигалку установили, и коммандер Краудер исчез в аппарате, за ним последовал Каноэ. «Блюдце» спустили на воду. Краудер намеревался повторить операцию, не удавшуюся накануне. Он хорошо знал прилегающий к острову Сан-Клементе район, так как был одним из командиров разработанного флотскими специалистами подводного аппарата «Морей». «Морей», построенная испытательной станцией, представляла собой торпедообразную мини-лодку, рассчитанную на двух человек. Она обладала высокой скоростью, не имела иллюминаторов и была оснащена сложной аппаратурой. Предполагалось использовать ее для различных экспериментов.

Кроме нас с Ларри, на борту моторки оказался Джо Беркич с испытательной станции, которому хотелось посмотреть, как мы следим за перемещениями аппарата. Пока «Блюдце» опускалось, мы слышали сигналы, подаваемые через определенные промежутки времени излучателем, настроенным на частоту 37 килогерц. Участок, где оно опускалось, имел глубину 220 метров. Вскоре солнце зашло; мы находились примерно в полумиле от берега, в тени, отбрасываемой крутыми склонами. Мы крутились на своем катере, удерживаясь как раз над «Блюдцем». По моим расчетам, минут через 12-15 гидронавты должны были опуститься на дно. Я полагал, что они тотчас начнут двигаться в сторону берега, где установлены гидрофоны.

Дежурный катер, говорит «Бэрч-Тайд», - проквакал динамик нашего радио.

- «Бэрч-Тайд», вас слышим, продолжайте.

С береговой станции сообщают, что они включили осциллятор, работающий на 9 килогерцах с модуляцией сигнала. Они хотят знать, когда его услышит коммандер Краудер.

О-кей. Выясним это позднее,- отозвался я. Предполагая, что наблюдатель на «Блюдце» только начал работу, я не хотел беспокоить его телефонным вызовом.

С моря задул холодный ветер, словно начиненный ледяными иголками. Радарная станция, расположенная в южной части острова, следила за маршрутом катера и «Блюдца». Зная свое местоположение, мы могли бы навести «Блюдце» на цель, если бы гидронавтам оказалось трудно определить, где находится гидрофон, установленный на 100-метровой глубине.

Подождав несколько минут, я попробовал связаться с экипажем «Блюдца»:

Soucoupe, Soucoupe, говорит дежурный катер... говорит катер. Вы нас слышите? Возвращайтесь назад.

Я прислушался. Раздавались шипение, шорохи, какие-то звуки. Ларри показалось, что это шумит мотор, работающий на «Блюдце». Я снова заговорил. Но гидронавты, возможно, ловили сигналы осциллятора и повернули антенну телефона вниз. К этому приему Андре прибегал всякий раз, когда производил какой-либо сложный маневр. Я в известной степени понимал его, тоже считая, что телефон должен быть всегда включен на случай аварии. Дежурное судно находилось поблизости от аппарата и лишь ждало сигналов, а не запрашивало его.

По сигналам мы заметили, что «Блюдце» медленно движется в сторону берега, но не на запад, а в юго-западном направлении. С радарной береговой станции передали наши координаты: дистанция между нами и аппаратом сокращалась, но катер по-прежнему был несколько в стороне от его курса. Мы пытались сообщать об этом на «Блюдце», но подтверждения не получали. Было похоже, что Джо Беркич не в восторге от системы связи, хотя утром все было хорошо. Прошло около 45 минут, но контакта с ним мы так и не установили. Курс «Блюдца» изменился, мы были уверены, что гидронавты движутся в обратную сторону, в открытое море! Теперь Ларри попытался связаться с «Блюдцем». Выключив мотор, сделали несколько вызовов и стали прислушиваться. Слышно было лишь шипение. Начало смеркаться, и, как всегда, когда видимость уменьшается, казалось, что волны становятся все больше и круче. Мы включили кормовой огонь на флагштоке и спросили по радио Фреда, находившегося в полумиле от нас на «Бэрч-Тайде», видит ли он его. Фред ответил, что видит.

Дай мне этот дурацкий телефон, - сказал Джо. - Я попробую связаться со стариной Краудером.

Soucoupe, алло, Soucoupe! Говорит капитан Марвел. Вы меня слышите?

Тут вмешался Ларри. Он произнес слово: «Шезам!» - тайный пароль капитана Марвела, популярного героя комиксов. К всеобщему изумлению, тотчас же послышался ясный и четкий ответ:

Капитан Марвел, говорит Soucoupe. Мы только что обнаружили кабель гидрофона, движемся вдоль него. Погружение проходит благополучно.

Я передал сообщение на «Бэрч-Тайд», испытывая облегчение от того, что наконец-то гидронавты нашлись. Меня развеселил эпизод с «шезамом». Мы давно собирались придумать какое-нибудь кодовое обозначение для катера. Вместо одного общего названия, к которому прибавляется порядковый номер станции, как это было принято на Сан-Клементе, мы хотели каждой станции присвоить собственное название. Позывные «Найсскейтер», которыми обозначались все станции, суда и транспорт, находившиеся на острове, нам уже поднадоели.

Ну что ж, идет! - согласился Ларри. - Пусть наш катер называется «Шезам». Когда причалим к берегу, я куплю накладные буквы и прикреплю их на корме.

Мы еще полчаса следили за перемещением «Блюдца». Стало совсем темно. Ветер немного усиливался. Катер подбрасывало на волнах. Мы курсировали взад-вперед, ломая голову над тем, как поднять аппарат на борт судна в темноте. Спустя некоторое время гидронавты сообщили по телефону, что они сбросили балласт. Передав это сообщение на «Бэрч-Тайд», мы направились к нему, чтобы взять на борт дежурного водолаза. Затем вернулись назад и стали слушать. На этот раз были слышны сигналы маяка и направленного вверх эхолота. Мы вглядывались в толщу воды, каждый пытался первым обнаружить «Блюдце».

По-моему, «Блюдце» вон там, - воскликнул Джерри, вытянув руку.

А это не отражение огней «Бэрч-Тайда»?

Не успели мы обменяться этими замечаниями, как светлое пятно превратилось в бледно-желтый предмет, вода вокруг которого начала светиться. Предмет этот с легким плеском вынырнул на поверхность метрах в двух-трех от нас. Вспыхивал маячок, горели включенные малые фары. Ночью «Ныряющее блюдце» представляло собой диковинное, незабываемое зрелище. Прежде чем Каноэ успел схватить микрофон, Джерри присоединил гак буксирного конца и готов был закрепить строп, служащий для подъема аппарата.

Подняли аппарат без труда, и вскоре все слушали доклад коммандера Краудера.

Мы находились на глубине около 220 метров. Я думал, что аппарат мористее гидроакустического маяка, поэтому мы держали курс 270°, потом стали поворачивать к югу. Повернув на север, мы легли на курс 50°, отыскали кабель и стали двигаться вдоль него.

В каком состоянии кабель? - спросил Говард Токингтон.

Лежит на дне, но много слабины, поэтому он весь перекручен и изогнут, много колышек. Наконец отыскали маяк. Я снял несколько кадров, сфотографировал все устройства. Прибор чистый и без следов повреждений.

Наверх от него уходит какой-то трос,- прибавил Каноэ.

Совершенно верно,- отозвался Краудер.- Мы заметили трос, зацепившийся за кабель, он исчезал где-то в вышине.

Вы сначала услышали маяк или же заметили кабель? - поинтересовался Андре.

По-моему, сначала услышали сигналы. Мы описывали круги, пытаясь определить, в каком направлении сила звука максимальная. В течение последних десяти минут звук раздавался с северо-востока, и мы повернули в ту сторону, а через 2-3 минуты увидели маяк.

Каков характер дна и склона? - спросил я.

Главным образом песок.

Твердых пород не видно?

Нет, один лишь песок. Правда, на глубине около 160 метров мы обнаружили сброс - очень крутую стену. Песок внезапно кончился, дальше шли твердые породы.

Какого характера? Скальные?

Пожалуй, да. Отдельных камней я нигде не заметил. Граница между скальными породами и песком очень четкая. Крутизна склона приблизительно 30°.

Многочисленна ли фауна?

Мы обнаружили рыб, морских звезд, нескольких крабов. Но губок не было. Погружение оказалось удачным, поскольку мы первыми увидели гидроакустический маяк. По-моему, надо что-то придумать с этим скрученным кабелем, пока не случилась беда.

На этом беседа окончилась, и мы отправились в кают-компанию перекусить. Под вечер бригаду, обслуживающую «Дипстар», пригласили посмотреть «Морей» в ангаре, расположенном на острове. Обычно по вечерам мы развлекались на Сан-Клементе или отправлялись в горы, порой оставались в кают-компании, где нас потчевали журналами трехнедельной давности и конфетами. Если шла хорошая картина, мы смотрели ее. Иногда фильмы были новые, но чаще всего показывали ужасное барахло, хотя за 15 центов жаловаться не следовало бы. Сегодня придется пропустить очередную картину, но возможность взглянуть на «Мурену» с лихвой окупит нам эту потерю.

Мини-лодка «Морей» конструировалась в течение нескольких лет. Как мы заметили, некоторые узлы ее по конструкции имели много общего с узлами самолета. Операторы сидели бок о бок в одной сфере, битком набитой разными приборами, счетчиками, кнопками и рычагами, большинство приборов дублировалось. Вторая алюминиевая сфера находилась впереди, там размещалось электронное оборудование. Иллюминаторов не было. Операторы приводили в движение «Морей» при помощи особой конструкции винтов, расположенных в кормовой части аппарата, по показаниям гидролокатора, установленного в передней части аппарата. Судя по тому, что нам сказали, аппарат развивал довольно высокую скорость. Аккумуляторные батареи находились в отдельном контейнере позади прочного корпуса, рассчитанного на двух человек. Аппарат коренным образом отличался от нашего «Блюдца». Погружался он не за счет груза или приема воды, а посредством механизмов, причем в целях безопасности имел положительную плавучесть.

Ларри и Джо забрались в аппарат, а один из операторов стал объяснять назначение приборов и рычагов. Заглянув внутрь, я увидел, что свободного места почти не осталось. «Морей» производил впечатление хорошо продуманного, чрезвычайно сложного аппарата. Я подумал о том, насколько проста и надежна по сравнению с ним конструкция «Ныряющего блюдца». Ведь на «Блюдце» совершено было уже свыше 250 погружений! Правда, ни один подводный аппарат не похож на другой, существует множество взглядов на конструирование, строительство и способ управления ими под водой. Мы покинули ангар «Морея», восхищенные создателями лодки, так удачно использовавшими конструктивные особенности самолета, и в то же время еще больше убедились, что простота конструкции важна не в меньшей степени.

Следующий день был ненастным, свежий северо-западный ветер гнал по морю волны высотой около метра. Согласно программе, «Блюдце» должно было работать совместно с подводным управляемым спасательным аппаратом (CURV - Cable Controlled Underwater Recovery Vehicle). Мы перешли к северной части острова, в защищенную от ветра бухту, где аппарат можно было спокойно спускать на воду и поднимать на борт.

CURV - странного вида сооружение - представлял собой автоматическое устройство, сконструированное для своих нужд компанией «Вэр индастриз» и лишь впоследствии приспособленное специалистами испытательной станции для обнаружения и подъема затонувших торпед. CURV представлял собой самоходный аппарат, оснащенный цистернами для придания ему плавучести и управляемый с поверхности по кабелю. На нем была телевизионная камера, 35-миллиметровая фотокамера, гидролокатор кругового обзора, а также фары для освещения. Члены нашей команды, не занятые спуском «Блюдца» и наблюдениями, следили за ним по телевизору, находясь на борту обеспечивающего судна.

Большую часть погружения, длившегося полтора часа, экипаж «Блюдца» следил за кабель-тросом. Наблюдателем был Уилл Форман, командир «Дип Джипа», подводного аппарата, сконструированного испытательной станцией, с которым мы впоследствии ознакомились. Кроме того, «Блюдце» производило маневры с целью определить степень чувствительности, гидролокатора, установленного на аппарате CURV.

Мы наблюдали, как «Блюдце» приближается к аппарату CURV, на котором была установлена телевизионная камера. Пока струи водометных устройств не взбаламутили воду, все просматривалось вполне отчетливо. Когда наш аппарат приблизился к CURV, можно было узнать лицо Андре, глядевшего из иллюминатора. Его предупредили по телефону, чтобы он не включал ярких огней, поскольку они могут вывести из строя видиконовую трубку, установленную на телекамере. На телеэкране Андре подмигивал нам. Что за чудесная вещь - телевидение! Но самое удивительное представление разыгралось позднее.

Наше «Ныряющее блюдце» стало приближаться к автоматическому аппарату CURV, походившему на диковинный космический корабль, и протянуло ему механическую руку. Оператор CURV в ответ на приветствие открыл огромную клешню, предназначенную для захвата торпед, и оба аппарата обменялись рукопожатиями. Это походило на сцену из научно-фантастического фильма. Наконец приветственный церемониал окончился. Итак, свершилось, два чудовища встретились на глубине 90 метров!

На вторую половину дня не предусматривалось погружений, к тому же погода совсем испортилась. Остаток дня объявили нерабочим. Несколько человек, в том числе экипаж «Блюдца», а также Каноэ, Андре и Гастон давно горели желанием осмотреть Сан-Клементе. Джон Тейзен, сотрудник фирмы «Фотосоникс», выполнявшей на острове различные работы для военно-морского ведомства, предложил свои услуги в качестве проводника. Он без малого четыре года производил здесь подводные съемки. Как и все остальные сотрудники - военнослужащие и вольнонаемные (человек 150), он каждую неделю отправлялся в Лонг-Бич на самолете. Назад их доставляли таким же путем. Джон раздобыл два небольших двухосных грузовика, и мы погрузились на них со всем своим имуществом - камерами, рюкзаками и туристскими ботинками. Грузовики карабкались по крутому склону. Вершины холмов, находившиеся на несколько сотен метров выше нас, были наполовину скрыты в туманной дымке. Проносились низко нависшие рваные облака. Петляя по усыпанной валунами долине, дорога поднималась ввысь и шла по гряде голых округлых холмов. Внизу на востоке расстилалось море, усеянное белыми барашками. Холмы издали казались зеленоватыми, но вблизи были почти лишены растительности. Правда, с правой стороны дороги виднелась табличка: «Вы въезжаете в Национальный лес-заповедник Сан-Клементе». «Лес» этот состоял из полудюжины эвкалиптов, аккуратно посаженных вдоль шоссе. Других деревьев на всем острове я не обнаружил. Джон Тейзен, с удовольствием выполнявший обязанности проводника, сказал, что перед нами - одна из достопримечательностей острова. В пятидесяти метрах от первой таблички стояла вторая, гласившая о том, что мы покинули Национальный лес-заповедник Сан-Клементе. По словам Джона, большинство гостей терялось в догадках, не зная, что это: шутка или свидетельство серьезной попытки создать лесонасаждения. Вскоре после того, как «лес» кончился, дорога стала чрезвычайно неровной. Джон, связавшись с «Найсскейтером-1», главной контрольной радиостанцией, сообщил, что мы направляемся в южную часть острова.

Мы ехали на запад, спускаясь с холмов. К северо-западной оконечности острова на несколько миль тянулся берег, усеянный раковинами, камнями, обломками бревен.

Очевидно, сюда прибивает волнами все, что смывает водой с судов, идущих на Гавайи, да и в другие районы Тихого океана, - заметил Джон. - В прошлом году мы нашли почти новый баллон от акваланга вон там, возле мыса. Если будет время, на обратном пути остановимся.

На некоторых участках побережья прибой был довольно сильным и наверняка привлек бы любителей кататься на волнах прибоя. Дул свежий, бодрящий бриз, иногда в разрывах облаков появлялось солнце, придавая особую красоту этому живописному пейзажу.

Наконец первый грузовик добрался до скалы, к которой мы направлялись. Спрыгнув на землю, мы размялись, отряхнули с себя пыль.

С края скалы внизу под обрывом, метрах в 100, я увидел возле самой кромки воды на широком участке множество тюленей - палевых, коричневых, даже несколько совершенно белых. Они грелись на солнце, которое к этому времени совсем вышло из-за облаков. Похожие на лай крики тюленей заглушали рокот прибоя. Вдали, до самого горизонта, простирался Тихий океан. Всюду лежали темные пятна ряби и тени облаков. То был по-настоящему открытый океан. Длинные волны высотой 2,5-3 метра обрушивались на скалы. Иногда какой-нибудь тюлень, играя, падал в воду. Всего на лежбище собралось не меньше тысячи животных. Я заметил, что некоторые тюлени ныряли в волны прибоя, набегавшие на берег. Животные катались на волнах. Казалось, развлечение это доставляло им неописуемое удовольствие. Вдруг Каноэ подтолкнул Гастона и показал: неподалеку от побережья рассекали воду крупные плавники.

Это косатки, киты-убийцы,- проговорил Андре.- Они сожрут тюленей.

Я считал, что косатки - самые жестокие и самые смелые морские хищники. С животным величиной с тюленя они могут разделаться в два счета. Говорят, что косатки проглатывают морских львов. А морской лев ничуть не меньше тюленя.

Мы явственно видели плавники трех китов-убийц, медленно круживших так близко от того места, где резвились тюлени, что, казалось, еще немного, и косатки бросятся на животных. Но ничего не произошло.

Почему же тюлени не вылезают из воды? - поинтересовался Джерри.

К этому времени к нам подошел и Джон.

Ведь, пожалуй, тюлени в ловушке, не так ли? - спросили мы у него.

Насчет тюленей можете не беспокоиться,- заверил он нас.- Они на мелководье. Глубина для косатки здесь слишком мала, и хищник понимает, что будет на мели, если попытается кинуться вдогонку за тюленями. Но, разумеется, если тюлень удалится от берега, его песенка спета.

Мы с облегчением вздохнули. Нам было бы жаль, если бы такие мирные и веселые животные оказались жертвами китов-убийц.

Покинув Тюленью бухту, мы, подпрыгивая на ухабах, поехали в сторону пляжа, чтобы посмотреть, не выбросило ли волнами чего-нибудь стоящего. Подножие скалы вулканического происхождения изобиловало гротами, выбитыми волнами. Андре и Гастон подводили нас к небольшим озерцам, оставшимся после прилива, и вынимали из воды моллюсков, произнося при этом их французские названия. Это были главным образом мидии и другие двустворчатые моллюски. Гастон с удовольствием потчевал ими Каноэ и Андре. Не обошел он и меня. Я взял угощение, думая, что отведаю нечто восхитительное. К моему удивлению, лакомство было горьким, хотя в общем-то съедобным, и имело сильный привкус морских водорослей. От второго моллюска я отказался, полагая, что с меня хватит и одного.

Мы вошли в небольшую пещеру, которая, сужаясь, уходила куда-то далеко вглубь. К сожалению, мы не догадались захватить карманные фонари. А пещера была любопытной. Мы уже успели обнаружить на острове множество следов пребывания индейцев: целые груды пустых раковин и других остатков, типичных для индейской кухни. Возможно, внутри пещеры мы нашли бы какую-нибудь утварь или обломки орудий. Но надвигались сумерки и заниматься исследованием пещеры было поздно. Все побрели назад к своим грузовикам и тут услышали какой-то странный, с каждой минутой усиливающийся рев. Казалось, что тяжелый грузовик поднимается по склону, но это был вертолет. Пролетая над нами, летчик включил прожектор и направил на нас яркий сноп света. Джон объяснил, что это патрульный вертолет, проверяющий, все ли в порядке на острове. Связавшись с «Найсскейтером-1», Джон сообщил, что мы возвращаемся.

Вылазка отвлекла нас от монотонной работы в течение двух недель и хорошо встряхнула. Мы уже успели совершить 15 погружений с учеными испытательной станции оружия, то есть вдвое больше нормы, но в основном кратковременных, так как хотелось, чтобы большее число наблюдателей побывало под водой. Поскольку батареи были рассчитаны на четыре часа, максимальное время каждого из двух погружений было не более полутора часов. На следующей неделе должны совершать погружения приехавшие на остров гости - высшие чины из ведомства специальных проектов ВМС. Мы повторили учение по подъему затонувших торпед и спасению экипажа подводной лодки - на этот раз все прошло гораздо удачнее.

Пожалуй, наиболее удачными были операции в среду. Предполагалось, что «Блюдце» доставит на дно специальное устройство для подъема торпед. Прежние попытки сделать это оказывались безрезультатными, поэтому все лезли из кожи вон, чтобы добиться успеха. Ученые испытательной станции сконструировали небольшое, легкое устройство с двумя «клешнями», которое могло захватывать торпеду. Это устройство было оснащено гидробензоловым газовым генератором, включающимся дистанционно, и надувным понтоном. Включенный генератор вырабатывал газ, который придавал понтону подъемную силу 45 килограммов. Перед погружением «Ныряющее блюдце» захватывало устройство своей механической рукой, вилку провода вставляли в гнездо, укрепленное на корпусе «Блюдца», чтобы управлять устройством изнутри аппарата.

Для этой операции Вэл разработал специальный способ соединения устройства с «Блюдцем» в воде. Как только «Блюдце» достигало дна, оператор принимался за поиски учебной торпеды, снабженной гидроакустическим маяком. Во время этого погружения на борту обеспечивающего судна перед телевизорами собралось множество народа, пожалуй, раза в два больше, чем неделю назад. Вскоре на экране появилось «Блюдце», направляющееся к торпеде. С него доложили, что гидролокатор работает удовлетворительно. Каноэ медленно приближался к торпеде, обдумывая каждое движение. Нужно было расположить захватывающие клешни параллельно оси торпеды.

Завершив первый этап операции, «Блюдце» начало медленно пятиться и подниматься вверх, поскольку при освобождении от груза увеличилась плавучесть. Каноэ помедлил, затем чуть повернул «Блюдце». Перемещением ртути он наклонил аппарат вперед и сомкнул обе клешни на корпусе торпеды, одновременно включил газовый генератор и отцепил захватывающее устройство, которое «Блюдце» держало в своей механической руке. То же самое проделывал прежде и Андре, но тогда понтон не обладал достаточной подъемной силой. Теперь же мы с нетерпением ожидали завершения операции. «Блюдце» чуть отодвинулось, на экране была видна лишь его передняя часть. Прошло около минуты, пока понтон не наполнился. Торпеда зашевелилась и наконец оторвалась ото дна, потом начала всплывать. Все закричали «ура», словно при запуске какой-нибудь необыкновенной ракеты. По корабельной трансляционной сети объявили, что торпеду можно будет увидеть по левому борту метрах в 15. Разъездной катер стоял наготове. Все флотские начальники собрались возле леерного ограждения, наблюдая за местом предполагаемого всплытия торпеды. Прошло несколько минут. Уже давно бы пора увидеть торпеду. Внезапно из шахты раздался крик: «Она здесь, прямо в шахте!»

Окрашенный в белый и красный цвета надувной понтон всплыл без всякого всплеска прямо в шахте вспомогательного судна YFU, находившегося как раз над торпедой. Молодец, Каноэ. Операция была осуществлена блестяще.

Теперь предстояло выполнить вторую часть программы. Каноэ приблизил «Блюдце» к раме и быстро опустил аппарат в гнездо, которым на этот раз служила автомобильная покрышка. Благодаря передней телекамере мы могли наблюдать, как механическая рука вытянулась, как клешня открылась над штангой и сомкнулась, крепко удерживая ее. Оставалось самое трудное. «Блюдце» должно было продвинуться на несколько метров и вставить штангу в рым - кольцо диаметром несколько сантиметров. При первой попытке Каноэ промахнулся. Переместить «Блюдце» и затем остановить его оказалось трудным маневром. Во второй раз Каноэ стал продвигаться осторожно, как бы прицеливаясь. Попытка удалась: он угодил в цель. Зрители на борту судна снова радостно завопили. И не без основания. Это была первая операция такого рода с использованием подводного управляемого аппарата. Ни одному другому глубоководному аппарату, насколько мне известно, не удавалось проделать подобную операцию с такой четкостью и быстротой. В тот же день, несколько позднее, аналогичный трюк проделал Андре, но в более сложных условиях. Несмотря на течение скоростью 0,3 узла, он обнаружил и поднял еще одну торпеду.

В конце недели мы покинули Сан-Клементе. Было такое ощущение, словно мы выполнили самую значительную часть программы «Ныряющее блюдце». Мастерство Каноэ и Андре как операторов произвело на всех большое впечатление и позволило успешно осуществить целую серию погружений. Одновременно вся наша команда приобрела драгоценный опыт и успела как следует сработаться. Правда, не все зависело только от нас. Совместные усилия, координация действий надводных средств с подводными устройствами - вот что было залогом успеха.

Нам предстояло совершить ряд погружений поблизости, а затем готовиться к следующей экспедиции в Калифорнийский залив. Впереди было самое интересное.

Планируя поездку в Рим, мне хотелось посмотреть римские катакомбы — старые развалины, которые находятся под землей. Все путеводители говорили, что попасть туда крайне сложно. В одном из них было упоминание о Базилике Святого Климента.

Базилика Святого Климента

Базилика Святого Климента очень наглядно показывает как давно в живут люди. Именно здесь понимаешь, что Рим это не просто древний город. Это город, который был центром европейской цивилизации почти три тысячи лет. У него были времена расцвета и падения. Но лучшие инженеры и художники разных эпох наполнили этот город таким количеством шедевров, которого нет ни в одном другом городе мира.

Я бы не сказала, что Церковь святого Климента — шедевр, но спустившись на три этажа вниз, можно за один час пройти историю Рима. С виду это обычная церковь, с барочным фасадом. Она не самая большая и не самая красивая в Риме, её фасад датируется XVIII веком.

Церковь IV века и мощи Святого Кирилла

Однако у церкви есть свой секрет. Если спуститься на несколько этажей под землю, то можно оказаться в церкви более ранней постройки. Здесь находилась одна из ранних христианских церквей, построенная в IV веке и обнаруженная при раскопках в XIX. И здесь мы обнаруживаем еще один сюрприз – мощи святого Кирилла. Этот святой — один из авторов современного русского алфавита. Здесь посреди подземелья стоят благодарственные надписи от славянских народов.

Можно сказать, что Кирилл был первым протестантом, ведь именно ему мы обязаны тем фактом, что православная библия на славянском языке, а не на латыни. Считается, что братья Кирилл и Мефодий составили старославянскую азбуку в 863 году. Дело было в Болгарии именно на этот язык были переведены основные богослужебные книги. О времени изобретения славянской азбуки свидетельствует сказание болгарского монаха Черноризца Храбра, современника царя Симеона, «О письменах»

Храм Митры и дома римлян.

Но в базилике есть еще один подземный уровень, и здесь можно увидеть остатки более древнего города. Примерно первого века нашей эры. Тогда на этом месте находился храм Митры и митраистская школа. Здесь можно посетить небольшое помещение со скамьями по бокам и алтарем посередине. Сами здания небольшие и проход внутрь запрещен. Но можно посмотреть алтарь с изображением Митры, убивающего быка.

«Убийство быка символизированные ножом, освобождают при весеннем равноденствии жизненные сущности земли — кровь быка, которая, Солнца, оплодотворяет семена живых вещей. Собаки были священными в культе Митры как символы искренности и преданности. змею как эмблему Аримана, Духа Зла, и ему посвящались водяные крысы. Бык эзотерически означал созвездие Тельца; змея, Зодиаке, представлена созвездием Скорпиона; солнце, Митра, заходит со стороны быка, убивает небесное создание и питает Вселенную.» http://carabaas.livejournal.com/1068617.html

Представьте себе, что в этом месте люди молились на протяжении двух тысяч лет!

Так что, если есть желание походить под землей, по узким улочкам древнего Рима, то вам сюда. К тому же здесь, под ногами, слышно еще один уровень – это течет вода по древней римской канализации («клоака массима»). Здесь же и остатки города, погибшего при пожаре во времена Нерона.

Рим не всегда был богатым и процветающим городом. И когда он переживал не лучшие времена, здания рушились. Так произошло и с древней базиликой святого Климента – у нее обвалилась крыша. Но когда город снова возродился, церковь построили на том же месте. Вот и получилось, что церковь многоуровневая. И Рим весь такой.

> > > >

Базилика Сан-Клементе (Basilica di San Clemente , IV в., рeконструкции XII и XVIII вв.) пoстpoeна нa мecтe дoма, гдe жил св. Климент, тpeтий папа римский пocлe св. Пeтра.

В вeрxнeй церкви (XII в.), cпpaва oт бокового вxoда, нaxoдится капeлла Св. Eкатeрины Алeксандрийской , yкpашeнная фрeсками Мазолино да Паникалe (XV в.). В главном алтape изoбpaжeна сцeна распятия Xриста, a нa боковыx - сцeны из жизни св. Eкатeрины, 18-лeтнeй дoчeри алeксандрийского царя, обратившeй в xpиcтианство воинов римского импepатора Максeнция.

Мозаики в церкви Сан-Клементе

В aпcидe церкви - грандиозная мозаика «Триумф Святого Крecта» (XII в.). Животворящий Кpecт yкpашают 12 голубeй (по числу апостолов), пo бокам oт нeго стоят Богоматeрь и апостол Иоанн. oт ocнования кpecта расxодится нa двe вeтви виноградная лоза, символизируя спасeниe всeгo живого. Лоза свиваeтся в идущиe пo зoлoтому фону мнoгoчиcлeнныe спирали, внyтpи кoтopыx изoбpaжeны фигypы и атрибуты святыx. нe мeньший интeрeс пpeдcтавляeт двуxуровнeвая крипта .

На пepвом уровнe нaxoдится рaннexpиcтианская церковь (IV в.), в кoтopой пoкoится праx св. Кирилла, cocтавитeля славянской азбуки. В XI вeкe втopгшиeся в Рим норманны paзрушили гopoдскиe кварталы oт Колизeя дo Латeранской базилики. Пocтрадала и церковь Сан-Клeмeнтe. Чeрeз 100 лeт при рeконструкции церкви ee нижняя часть былa засыпана и обнapyжeна лишь вo врeмя раскопок XIX вeка.

В капeллe Свв. Кирилла и Мефодия ycтановлeны блaгoдapствeнныe таблички в знaк пpизнатeльности славянскиx народов, срeди кoтopыx ecть бронзовая плита oт русского народа.

Фрески церкви

Здecь соxpaнились интeрeсныe фрeски (IX-XI вв.), cдeлaнныe пo заказу сeмьи Рапица, - cвoeoбpaзныe иллюстрации к эпизодам из жизни св. Климeнта. Воины, посланныe арeстовать святого, ослeпли и вмecтo нeго взялись тащить кoлoнну, a тoгдашний прeфeкт Рима понукаeт иx, говоря: «Тащитe, сукины дeти!» (eдинствeнный примeр ругатeльства нa церковныx фрeскаx). Климeнта, привязанного к якорю, бросают в воды Чeрного моря, и нa мecтe eгo смeрти нa днe морском чудeсным обpaзом возникаeт грот. Ha слeдующeй фрeскe мы видим, кaк вода расступаeтся, позволяя паломникам подойти к могилe святого. Тут жe изoбpaжeно чудо спасeния сына вдовы, пoтepявшeй рeбeнка в морe и нашeдшeй eгo живым гoд спycтя.

Храм Митры

В xодe раскопок оказалось, чтo пoд рaннexpиcтианской церковью ecть eщe бoлee рaнняя пocтройка - xрам Митры (I-III вв.). Остатки этого xрама видны зa рeшeткой, cпpaва нa мpaморном алтape изoбpaжeн Митра, приносящий в жeртву быка (эта сцeна тpaдиционно называeтся тауроктониeй). В coceдниx комнатаx соxpaнились peльeфныe yкpашeния нa потолкe и камeнныe скамьи y стeн.

В церкви ecть тaкжe нeбoльшая зона катакомб V-VI вeков, oткpытая в 1938 гoду. В нeй нaxoдится 16 заxоронeний. Пoд выложeнным дрeвнeримским кирпичом-плинфой полом, пoд рeшeткой, тeчeт подзeмный пoтoк.

Базилика Сан-Клементе в Риме

• Via Labicana, 95
• eжeдн. 09.00–12.30 и 15.00–18.00, вс c 10.00

Посестить раскопки в церкви Сан-Клементе

Все посетители базилики Сан-Клементы должны быть одеты соответствующе, нужно выключить мобильные телефоны и вести себя уважительно к святому месту. Ради безопасности паломников и посетителей, зона раскопок оборудована скрытыми камерами.

ФОТОГРАФИРОВАТЬ НЕЛЬЗЯ В ЛЮБОЙ ЗОНЕ РАСКОПОК

Часы работы:

• понедельник - суббота, 09.00 -12.30 & 15.00 -18.00
  Последний вход в зону раскопок 12.00 & 17.30
• По воскресеньям и праздникам 12.15 -18.00
  Последний вход 17.30

Входные билеты:

• Взрослые (регулярный тариф) – € 10,00 на человека
• Дети до 16 лет в компании родителей – бесплатно
• Дети до 16 лет БЕЗ родителей (льготный тариф) – € 5,00 на человека
• Студенты до 26 лет (льготный тариф) – € 5,00 на человека

Кирилл и Мефодий в Риме

В 864 гoду двa брата-миссионeра – грeчeскиe свящeнники Кирилл и Мефодий – c учeниками и помощниками отпpaвились в Моравию, гдe провeли около тpex лeт, проповeдуя срeди славян и обращая иx в xpиcтианство. Для тoго чтoбы пepeвeсти нa славянскиe языки богослужeбныe книги и Писание, Кирилл cocтавил из букв грeчeского и eврeйского алфавитов новую азбуку, получившую впocлeдствии нaзвaниe кириллицы.

Если говорить об исторической ценности, базилику Святого Климента можно сравнить разве что с храмом Святого Петра, который также богат артефактами ранней христианской и дохристианской эпохи. Считается, что первое строение на этом месте появилось еще в 1 веке нашей эры, и это было святилище Митры с митраистической школой (подобием древнего языческого монастыря). Алтарь Митры сохранился до наших дней и находится в нижней археологической зоне.

С конца 1-го столетия владельцем здания стал римский консул Тит Климент - тезка одного из семидесяти христианских апостолов. Есть версия, что он был тайным приверженцем христианства, поэтому уже в те времена здесь проводились первые богослужения с участием и самого апостола Климента.

Правила посещения

• Поскольку церковь является действующей, во время мессы не рекомендуется посещать ее с целью осмотра достопримечательностей. Пока длится месса, внутри собора запрещено передвигаться или разговаривать без крайней необходимости.
• Для визита стоит выбрать одежду, закрывающую колени (как мужчинам, так и женщинам). Женские наряды, помимо того, должны быть без глубоких вырезов в районе декольте.
• Всем посетителям на время визита необходимо выключить мобильные телефоны.
• Фотосъемка и видеосъемка в археологической зоне запрещены (хотя это не мешает отдельным посетителям украдкой делать фото).

• На среднем уровне церкви есть старинная фреска Девы Марии, датируемая 8 веком. Однако на самом деле эта мадонна с младенцем появилась на пару столетий раньше. Считается, что фреска представляет собой слегка переделанное изображение византийской императрицы Феодоры - женщины с удивительной судьбой, которая смогла подняться из положения танцовщицы и куртизанки до статуса жены императора Юстиниана, а после смерти была причислена к лику святых.

• Одна из фресок базилики рассказывает о легенде, связанной со святым Климентом. Апостол закончил свою жизнь в Крыму, когда противники христианства утопили его в море, привязав к корабельному якорю. Однако тело вынесло в одну из подземных пещер, куда во время отлива часто ходили паломники. И однажды в пещеру забрел маленький мальчик, но когда он хотел вернуться назад, вода преградила ему путь. Мальчика долго и безрезультатно искали, а спустя год его мать пришла на поклонение к святому. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила сына в этом месте живым и невредимым!

• Изначально мощи равноапостольного Кирилла хранились в капелле Святого Доминика. Однако в конце 18-го века все изменилось - в Риме настали неспокойные времена, город оккупировали французские войска. Тогда, чтобы сберечь мощи от возможного вывоза Наполеоном во , ковчег перевезли в коммуну Санта-Мария-Нуова. Но оттуда он спустя год бесследно исчез. Сегодня от мощей осталась лишь небольшая часть, которая хранится в специально созданной капелле Святого Кирилла.

• В археологической зоне температура воздуха ниже, чем снаружи - летом стоит взять с собой теплую кофту или легкую куртку-ветровку.
• Для визита в подземелья лучше выбрать удобную обувь без каблука и с не скользящей подошвой. Ввиду высокой влажности в некоторых местах каменные плиты могут быть скользкими.
• Людям, страдающим клаустрофобией (боязнью замкнутых пространств), нужно с осторожностью отнестись к посещению подземных этажей, ведь это настоящие катакомбы.
• Опытные туристы рекомендуют приходить на экскурсию с утра или ближе к закрытию археологической зоны, и лучше в будние дни, поскольку в «час пик» и в выходные здесь бывает очень много посетителей.

Виртуальная экскурсия

Посещение базилики Святого Климента - несомненно, must see даже при условии самых коротких римских каникул. С виду она не так величественна, как здания , Пантеон или , но на деле может рассказать об истории Вечного города ничуть не меньше. Более того, именно здесь можно увидеть исторические пласты древнего города в буквальном смысле слова - слой за слоем погружаясь в прошлое. Вернувшись же на поверхность, вам наверняка захочется продолжить прогулку, и в этом районе достаточно интересных мест: можно отправиться к Термам Траяна, Золотому дому Нерона, к тому же Колизею или расположенному рядом с ним Римскому форуму. Если же хочется сделать перерыв в экскурсиях и отдохнуть в тишине, рядом есть уютная зеленая зона Parco di Colle Oppio с фонтанами, деревьями и клумбами. Там можно перекусить или просто посидеть на скамейках в тени (только не стоит гулять здесь по вечерам, в это время парк популярен у бездомных и мигрантов).

Визитная карточка

Адрес

Via Labicana, 95, 00184 Roma RM, Италия

Официальный сайт базилики Святого Климента

Стоимость

Взрослый билет - 10 € (~710 руб. ) ;
Студенческий билет (до 26 лет) - 5 € (~355 руб. ) ;
Дети до 16 лет без родителей - 5 € (~355 руб. ) ;
Дети до 16 лет в сопровождении родителей - бесплатно

Время работы

Верхняя базилика:
С понедельника по субботу - в 08:30 и в 18:30 ;
По воскресеньям - в 10:00 ;
Археологическая зона:
С понедельника по субботу - с 09:00 до 12:30 и с 15:00 до 18:00;
По воскресеньям - с 12:15 до 18:00

Что-то не так?

Сообщить о неточности

Базилика Cвятого Климента (Basilica di San Clemente) – церковь, которую стоит посетить всем, кто хочет ощутить, что «Вечный город», не фигура речи, а отражение реальности.

В этой небольшой церкви, находящейся к востоку от (Colloseo), под вполне обычным обликом итальянского сейченто, кроется настоящий кладезь христианских святынь, произведений искусства и пласт исторических наслоений от императора Нерона до XVIII века.

Не удивляйтесь, но именно базилика San Clemente в Риме – это место, где вы можете поклониться даже православным святым. Под ее сводами обретаются мощи святого Климента, четвертого римского епископа, принявшего мученическую смерть в инкерманских каменоломнях и Кирилла, одного из славянских просветителей, подаривших нам Азбуку.

Гробница Климента находится в нижней церкви, поскольку базилика представляет собой лестницу в прошлое, и это не фигура речи. Спустившись вглубь храма можно перенестись из сегодняшнего дня в эпоху .

История и описание

За половину тысячелетия украшательства базилика Святого Климента превратилась в настоящую шкатулку с драгоценностями. Богаче её в Риме только собор Святого Петра (Basilica di San Pietro). Но это не все, чем удивительна эта церковь в Риме. Благодаря любознательности приора церкви Джозефа Маури, в середине XIX века начались археологические раскопки, которые позволили обнаружить элементы раннехристианской базилики под средневековыми строениями.

Храм Святого Климента — уникальнейшее сакральное место. По данным современных археологов стало известно, что структура здания — это своеобразная пирамида, содержащая три яруса построек:

• нижний (I — III века н. э.);
• средний (IV век н.э.);
• верхний (XII — наши дни).

Нижний уровень

Во время раскопок раннехристианской базилики археологи ждали еще удивительные находки, датированные I-III веками нашей эры.

Был раскопан храм Митры, относящийся к III веку. От него остался триклиний – длинный грот со сводчатым потолком, каменными скамьями для адептов и алтарем, где изображена Митра – древнее божество, олицетворяющее солнечный свет, согласие и дружбу.

После отведения воды от фундамента удалось докопаться до руин гражданских зданий, сожженных Нероном в 64-м году. Удалось выяснить, что одно из зданий принадлежало римскому консулу Титу Флавию Клименту. Он был тайным христианином и был казнен в период правления императора Домициана. Возможно, что именно его имя было рассмотрено строителями раннехристианской базилики как некий сакральный знак для увековечивания памяти святого Климента, четвертого Папы римского.

На гробнице святого Климента, находящейся в нижней церкви этого необыкновенного культового сооружения, нарисован якорь. Это символ орудия его казни – он был утоплен по приказу императора Трояна за проповедь христианства на каторге, куда был отправлен из Рима за отказ выполнять языческие требы.

Средний уровень

Средний ярус базилики содержит сильно разрушенную раннехристианскую церковь, созданную около IV века н.э., которая пострадала во время Норманнского нашествия.

Примечательно, что прилегающая к базилике Святого Климента улица носит название Via dei Normanni. Разрушенный храм был засыпан, а все что удалось сохранить перенесли в новостройку. Во время раскопок были обнаружены великолепно сохранившиеся фрески. Одна из них рассказывает о злоключениях римского префекта Сизиния, жена которого дала обет целомудрия по подсказке Святого Климента.

Можно сказать, что эта фреска – средневековый комикс. Фразы, принадлежащие изображенным героям, практически нецензурные. Одна из них, самая лояльная, гласит: «Trahite, fili de puta!» («тащите, сукины дети»), – так Сизиний приказывает слугам изгнать Климента из его дома. Эти надписи стали материальным подтверждением существования раннего и являются лингвистическим памятником.

В IX веке базилика Сан-Клементе наконец-то стала хранилищем мощей святителя, который дал ей имя. Православные святые Кирилл и Мифодий сумели найти останки на территории Крыма и доставили их в итальянскую столицу. Понтифик Адриан II принял священный дар и поместил его в саркофаг, хранящийся в среднем ярусе базилики. Зимой 869 года Кирилл умер в Риме и по настоянию Папы был похоронен в Сан-Клементе.

Гробница равноапостольного Кирилла находится слева от алтаря (к югу). Это место превратили в «славянский уголок» , где сербы, хорваты, болгары, русские, украинцы установили памятные доски в благодарность своему просветителю.

Верхний уровень

Войдя через дверь базилики, посетители попадают в царство великолепия раннего (сейченто). Построенная по стандартному проекту – длинный узкий неф со сводом на столбах, эта церковь украшена со всей возможной пышностью. Великолепные барельефы, картины, фрески, мраморный мозаичный пол. В апсиде базилики привлекает внимание мозаичное панно XII века, изображающее древо жизни: райских птиц, оленей на водопое, небесный Иерусалим.

Полы храма украшены великолепной мозаикой в стиле косматеско, а потолки отделаны кессонными плитками с рисунками (XVIII в.). Стены Сан-Клементе украшает цикл из 10 фресок, посвященных деяниям равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия, а также Игнатия Богословца и Святого Климента. Основным украшением апсиды базилики является фреска «Крест — дерево жизни». На ней изображен Иисус Христос на распятии, окруженный птицами, цветами, виноградной лозой (XII в.) . Красота исполнения и многогранный символизм росписей завораживают и производят глубочайшее впечатление.

Как добраться, время работы

Адрес: Via Labicana, 95, Roma

Добраться можно на , ехать до станции Colosseo, а потом пройтись пешком на юго-восток, по улице Via di San Jiovanni in Laterano. На мощеной брусчаткой улице почти неприметна, используйте в качестве ориентира улицу Via dei Normanni. Пройдя еще квартал, сворачивайте налево, на улицу Piazza di San Clemente. Сразу за углом вы увидите ворота под двускатной крышей и мраморной табличкой над ними.

• Время работы храма: службы проводятся с понедельника по субботу в 8:00 и 18:30 на итальянском языке; по субботам в 9:30 — службы на латыни (октябрь-июнь);
• Время работы Митриума: с понедельника по субботу с 9:00 до 12:30 и с 15:00 до 18:00;
• Стоимость билета в Митриум: полный — 5 евро, студентам в возрасте до 26 лет — 3,5 евро. С 1 июля 2015 года цена билетов будет изменена!
• Официальный сайт: www.basilicasanclemente.com

↘️🇮🇹 ПОЛЕЗНЫЕ СТАТЬИ И САЙТЫ 🇮🇹↙️ ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ